Книга Виктора Рафаэльевича Дольника «Непослушное дитя биосферы» переиздавалась уже много раз, в моих руках — четвёртое издание, вышедшее в Санкт-Петербурге в 2005 году, а я читаю впервые. Правда, кому ни назову фамилию Дольник, получаю в ответ: «А кто это?» Но меня это не утешает.
Такие книги надо читать. Вот слово «надо» — как раз то, что здесь наиболее уместно. Надо — как надо читать учебники. Хотя это не учебник, нет! Меня саму пугает слово «учебник». Это замечательная, увлекательная научно-популярная книга. О том, чтобы такими были учебники, — только мечтать!
Всегда читаю в аннотациях, кому предназначено то или иное научно-популярное издание. Обычно — стандартный набор: студентам, преподавателям, библиотекарям, лекторам, краеведам и т. д. То есть по роду деятельности, по возрасту, иногда по интересам. А бывает и безотносительно: «широкому кругу читателей». В книге В. Р. Дольника «Непослушное дитя биосферы» именно так и написано, но по-другому и не скажешь, потому что она адресована — любому человеку, людям:
— брюзгам, которые ворчат, что молодёжи только бы собираться в тёмных углах да орать во дворах под гитару;
— бдительным жильцам, грозящим из окна детворе, которая с упоением бегает по крышам гаражей, гремя железом;
— мамашам, ругающим малыша за жадность (не отдаёт игрушку!);
— ревнивицам, награждающим мужа тумаком за то, что он загляделся на обогнавшую девчонку, вертящую «хвостом»;
— насмешникам, осуждающим чужую страсть к охоте, к сбору грибов, к копошению на дачном участке, да ещё и при полном достатке в семье;
— морализаторам, утверждающим, что труд создал человека;
— мамашам и папашам, которые в порыве любви к малышу говорят ему: «Съем!»;
— бабушкам и дедушкам, которые не понимают, почему внуки просят рассказывать одну и ту же сказку в сто первый раз;
— дизайнерам игрушек-зверушек;
— надоедливым и вообще всем, кто суёт свой нос в чужой вопрос;
— гневливым, вымещающим злобу на более слабых;
— феминисткам, которые ведут свою бесполезную борьбу за равенство полов;
— правительству, пытающемуся искусственно стимулировать рождаемость;
— владельцам собак, попугаев и других домашних животных;
— тем, кого занимают корни религии;
— тем, кого волнует решение проблемы неуставных отношений в армии;
— непрощёным и непрощающим;
— обидчикам и обиженным;
— кандидатам в депутаты, политикам (в том числе матерщинникам и драчунам);
— преподавателям зоологии, биологии, истории, психологии…
Да много кому! Это я ещё укоротила свой первоначальный список.
А также, я думаю, — кухонным и другим доморощенным всезнайкам, которые на любой рассказ о выходке родного или чужого человека, своей или дворовой псины (да хоть кого!) — тут же готовы дать обстоятельное пояснение мотивировки: «Это потому что…» — из собственного, мол, опыта и многолетних наблюдений.
Но главное, кого порадует книга, — это тех, кто мучительно хочет понимать своё окружение — зверей и людей. Кто хочет научиться с лёгкостью отделять естественное от нарочитого в поведении ребёнка, супруга, родителя, соседа, начальника, подчинённого или даже министра — для того чтобы не дёргаться или, наоборот, как раз дёрнуться, но грамотно и результативно.
Такое понимание имеют этологи — учёные, изучающие поведение животных в естественных условиях и то, каким образом врождённые инстинкты обусловливают поведение животных. (А если животных, то и людей, так как человек — один из биологических видов.)
Автор книги «Непослушное дитя биосферы» — и есть этолог.
Конечно, никаких готовеньких рецептиков, как себя вести, в книге нет. Но они сами, сами возникают у тебя, потому что читаешь — и всё, что рассказывается о животных и о древнем человеке, примеряешь — и видишь в себе, в своих ребятах и зверятах, в своём рабочем коллективе. Всё так узнаваемо, до смешного!
Это вторая книга по сравнительной этологии, которую я прочитала. Первая книга — «Агрессия (так называемое «зло»)» нобелевского лауреата Конрада Лоренца — заставила меня по-иному посмотреть на себя и своих близких (в чём я призналась в отзыве на эту книгу К. Лоренца). В. Р. Дольник в книге «Непослушное дитя биосферы» рассказывает не об одном природном инстинкте (об агрессии), который заложен в человеке, а об очень многих. У нас этих инстинктов — не раз-два и обчёлся, у нас их, оказывается, сотни!
Очень интересно было узнавать, какие именно врождённые инстинкты сидят в нас. Ещё интереснее — в каких привычках и пристрастиях мы демонстрируем эти инстинкты друг другу ежедневно.
Книга блестяще написана и отлично издана. Впервые взяв её, полистав, я зажмурилась от восхищения. Всё просто здорово — и забавная обложка, и такой притягательный подзаголовок: «Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей», и искренний, доброжелательный, с юмором авторский тон, и доступность изложения для любого возраста, начиная от подросткового, и разбиение текста на короткие главы с яркими, заинтересовывающими заголовками, и подбор рисунков «безвестных великих художников древности», а также современных этологов, с подробнейшим описанием того, что изображено. Снова повторю: вот бы так писали и так издавали учебники! Никаких двоечников бы школа не знала.
А теперь, чтобы приоткрыть, какую же пользу принесёт любознательному читателю эта книга, приведу слова, которыми В. Р. Дольник заканчивает её. Обратите внимание: заключение написано так, что, даже если начнёшь читать книгу с конца, то всё равно захочешь прочитать её всю.
В самом начале книги мы задались детским вопросом: о чём думали, что чувствовали прачеловеки, жившие более миллиона лет назад? И решили, как археологи, покопаться в собственных инстинктах и инстинктах других животных.
Раскопали столько, что теперь будем долго осмысливать.
Если вы совсем не понимали поведения животных, мой читатель, то теперь начнёте его понимать. Этологию Лоренц сравнивал с кольцом царя Соломона. Как известно, обладатель оного мог понимать языки животных. Конечно, вы не сразу достигнете уровня профессиональных этологов, которые, глядя на действия и позы птиц и рыб, читают их, как моряк читал в былые времена знаки размахивающего флажками сигнальщика.
В своём поведении мы тоже раскопали много интересного. Теперь вы будете временами замечать, когда на ваши действия влияет инстинктивная программа. И, услышав её толчок, либо поступать, как она подсказывает, либо делать что-то по-другому.
<…>Когда вас охватит священный гнев, вам вдруг вспомнится, что агрессивность и страх — две стороны одной медали.
Если же вам придётся подчиниться кому-то, то вас успокоит понимание того, что этот человек просто более настырный, чем вы.
Очередной раз рассердившись на сына, вы вспомните вдруг, что не он плох и не вы несдержанны, а две программы распадения выводка одновременно сработали в вас обоих (значит, вы с сыном вполне синхронны, всё идет как положено).
А если ты, мой юный читатель, ещё не подрос, то, столкнувшись с тем, что взрослый тебя не понимает, ты можешь хитро ухмыльнуться: где им понять детей — они сами себя понять не могут.
А что же должны делать люди, плохо понимающие самих себя и ещё хуже других? Ответ прост: быть снисходительными.