Научно-популярная книга сибирского учёного А. Н. Куприянова «Арабески ботаники» (Кемерово, 2003. — 256 с.) посвящена основоположникам ботанической науки, переплетению их жизненных и научных дорог.
Первое, что меня подвигло к чтению этой книги, — это возможность побольше узнать об упоминаемых в оглавлении Степане Петровиче Крашенинникове и Георге Вильгельме Стеллере. Особенно о Г.-В. Стеллере, к которому я неравнодушна со времён моего участия в подготовке к изданию первого полного русского перевода его труда «Описание земли Камчатки» (Петропавловск-Камчатский, 1999). Тогда, готовя эту книгу к изданию, мы не нашли портрета Г.-В. Стеллера. А в книге «Арабески ботаники» он есть!
Небезынтересно было прочитать о Герарде Фридрихе Миллере и об Иоганне Георге Гмелине, которые, будучи по национальности немцами, тем не менее являлись руководителями академического отряда Второй Камчатской экспедиции ( 1732–1743). И, конечно, о датчанине Витусе Йонассене Беринге — руководителе этой, а также Первой Камчатской экспедиции (1725–1730) и, кстати, основателе города Петропавловска-Камчатского.
Раньше частенько царапала мысль: почему своим зарождением, подъёмом, открытиями, научными экспедициями прошлых веков российская наука столь обязана иностранным учёным? В частности, почему немцы, датчане, французы были профессорами Петербургской академии наук, возглавляли научные академические экспедиции по европейской части России, на Урал, в Сибирь и даже на Камчатку? Разве не было в XVIII веке своих, российских учёных? Пусть это покажется странным, но исчерпывающий ответ я нашла именно в «Арабесках ботаники» А. Н. Куприянова.
У этой книги необычная форма изложения. В ней не главы, а круги. Круг взаимоотношений двух или трёх учёных между собою. Как эти люди общались, помогали или мешали друг другу в процессе научных изысканий, как пересекались в обычной жизни, что пытались открыть и что открыли в своих экспедициях; при этом — какие события происходили в науке в период их исследовательской деятельности. Затем — следующий круг: жизнь, работа, взаимодействие других учёных. Иногда последующий круг пересекается по времени с предыдущим, тогда в него включён кто-либо из предыдущего круга… Своеобразная, увлекательная форма!
Герои «Арабесок ботаники» А. Н. Куприянова известны нам, рядовым читателям, практически просто по фамилиям: Ломоносов, Линней, Паллас, Лангсдорф, Кройер, Турчанинов… Но в этой книге и они, и многие другие знаменитости — не какие-то бестелесные, безвозрастные, а совершенно живые люди. С их обличием, характером, привычками (а вот не носил Г.-В. Стеллер напудренный парик, к примеру!); с их здоровьем, денежными затруднениями, отношением к семье, к России, к своей исторической родине; с их перепиской между собою… Очень интересно!
Книга хорошо иллюстрирована: портретами учёных, рисунками растений, картами научных экспедиций.
В познавательном плане «Арабески ботаники» — клад для преподавателей этой дисциплины в школе и в вузе и прекрасная «реклама» для старшеклассников, выбирающих будущую профессию.
В то же время «Арабески ботаники» — это признание учёного-писателя в любви к науке ботанике. И гордость за неё.
«Занятие ботаникой — удивительное дело. <…> А большинство просто и не знает, что есть такая наука ботаника, уходящая своими корнями в такие древние года, что и подумать страшно. Ибо для первочеловека первостепенным было обретение знаний о том, что его окружало, — растительного мира. И всегда были люди, которые знали больше других».
«Как люди становятся ботаниками? Это решается где-то на небесах, где плетутся судьбы и раздаются дары богов».
«Известно, что научная информация устаревает через 15 лет, но заложенная в гербарий, она не устаревает никогда. Ценность гербария со временем только растёт».
Автора «Арабесок ботаники» А. Н. Куприянова можно цитировать и цитировать.
С точки зрения любознательного читателя, эта книга — похвальное слово ботанике и её служителям. А с точки зрения редактора?
В книге есть разночтения, которые, возможно, таковыми и не являются, однако без соответствующих авторских или редакторских пояснений вызывают недоумение. Так, о В. Е. Адодурове на странице 53 написано, что он «избран в академию в 1733 году», а в списке академиков его фамилия относится к 1734 году. Возможно, что противоречия и нет, если «избран в академию» не означает, что он «стал академиком». Однако можно ли стать академиком, не будучи членом этой же академии? Во всяком случае, так получилось у С. П. Крашенинникова: на странице 56 он указан в списке академиков 1745 года, а на странице 64 о нём написано, что «с 1750 года он сам становится полноправным членом академии».
В «Арабесках ботаники» упоминается название главы о растениях из труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки». Но цитируемое название несколько отличается от приведённого в первом издании этого труда (1755). Автор «Арабесок ботаники» подчёркивает, что название главе дал именно С. П. Крашенинников. Значит, было бы, по-моему, логично цитировать это название либо по первоисточнику (предполагаю, что Российская академия наук хранит рукопись труда академика С. П. Крашенинникова), либо по первому печатному изданию. Считаю, что в любом случае (в том числе и если использовалось издание 1949 года — с адаптированным текстом) надо было дать примечание автора или редактора «Арабесок ботаники» об источнике цитирования, чтобы исключить недоумение дотошных читателей.
Из огрехов вёрстки отмечу, что карты, расположенные на страницах вертикально, перевёрнуты: верх карт на чётных полосах следовало поместить у внешнего поля, а не у внутреннего.
К основным недочётам корректуры отнесу, во-первых, неверное написание главного труда С. П. Крашенинникова: на странице 65 он фигурирует как «Описание земли Камчатской» (вместо «Описание земли Камчатки»; названия трудов о Камчатке у Г.-В. Стеллера и у С. П. Крашенинникова одинаковые). Во-вторых, расхождение в написании двойного (иноязычного) имени одного и того же человека в разных местах книги: то через дефис, то раздельно. Аналогичное расхождение наблюдается и в написании инициалов.
В целом же я получила удовольствие, прочитав «Арабески ботаники». Удовольствие от эмоций и размышлений её автора, от множества интересных фактов и обобщений-выводов и просто от добрых намерений учёного, который выкроил время для того, чтобы рассказать другим о своей замечательной науке ботанике и о её первопроходцах.