Не слушай подстрекателей
После этого случая я опасаюсь всякого незнакомого советчика: а не лелеет ли он тайную мысль — оценить с моей помощью степень риска от своего совета?
— Да проедешь, ничего, я посмотрю. Давай, давай, смелее! — подбадривал меня мужчина, «Жигули» которого стояли за моим «Москвичом».
А я стояла (точнее, мой автомобиль стоял) на узкой дачной дороге, на перешейке. Справа — невысокий, но крутой обрывчик, под которым зеленела перерезанная ручейком полянка вполне достаточных размеров, чтобы вместить перевёрнутый вверх тормашками «Москвич-412» Ижевского завода. Слева от перешейка — болото. У болота, заняв половину проезжей части перешейка, стоял грузовик с цистерной и, опустив толстый гофрированный шланг в запруду, закачивался водой.
— Сколько тебя ждать? Ты давно заливаешь? — крикнула я водовозу.
Он пожал плечами.
— Проехать-то проеду, да зеркало левое — точно снесу о водовозку, — сказала я нетерпеливому водителю «Жигулей».
— Если что, я его сниму, потом прикреплю, ты поезжай.
И я медленно поехала. Правые колёса над краем обрыва я пыталась увидеть внутренним зрением, а за левым зеркалом наблюдала визуально. Оно, конечно, не вписывалось. Мой советчик стал его снимать и — не своё же! — практически отодрал.
Когда я, впритык к цистерне, косясь на обрыв, проехала, мужчина подбежал, сунул мне в окно зеркало и поднял большой палец: молодец, мол, проехала.
А чего ожидал? Что я свалюсь на полянку ему на радость?
Доехав до поворота, я последний раз взглянула в зеркало заднего вида: «Жигули» стояли на прежнем месте, а мой советчик прислонился к цистерне и с увлечением наблюдал за процессом осушения болота. Повторить мой подвиг он и не собирался.
«Вот мерзавец!» — подумала я, да поздно.
На «Москвиче» зеркало крепилось к краю двери, как прищепка. С этих пор оно на ходу постоянно съезжало. В конце концов его пришлось снять.
Странное дело: мне казалось, что я в зеркало мало смотрю. А тут без него почувствовала дискомфорт. Было пять глаз, осталось четыре. Лишний раз убедилась, что всё в конструкции автомобиля продумано, не зря приделана любая деталька.
А советчиков с тех пор посылала подальше.
Такая моя непреклонность один раз закончилась тем, что водитель меня обозвал как хотел при старшем сыне, зато ничего другого плохого не произошло. А могло.
Дело в том, что сын Андрей, тогда ещё подросток, находился за рулём (это было всякий раз, когда мы ездили по лесу). На крутом каменистом подъёме в сторону Авачинского вулкана навстречу из-за горы выскочил грузовик. Чтобы разъехаться, надо было кому-нибудь сдавать назад.
Я Андрею велела остановиться и так и стоять: движение задним ходом вниз, на узкой дороге, по булыжникам, да ещё и с притормаживанием, — слишком сложный для него манёвр. Пусть шофёр грузовика сам сдаёт назад.
Да он, по правилам, и должен был нас пропустить, ведь на подъёме мы, а не он! Я водителю это и крикнула. Даже если бы я сама была за рулём, я бы сделала то же самое.
Водитель упрямо стоял. Я велела Андрею выключить двигатель, включить первую передачу и снять ногу с тормоза.
Увидев такое, водитель, с матюгами относительно моих предков, съехал боком в канаву и всё же протиснулся мимо нас.
Не проси. Просто стой и молчи
Может, это покажется кому-то неприемлемым. Но я предпочитаю упрямо колесить между домами, выискивая нужный номер, вместо того чтобы просто спросить прохожих. Обзывайте это хоть гордыней, хоть как. Дело в том, что чаще опрос бывает бесполезный, тебя отправляют совсем в другую сторону, а то ещё и скажут, что, мол, нечего под окнами газовать…
Также я убедилась, что если метаться у заглохшего автомобиля, голосуя и умоляя помочь, результат будет такой же, как просто молча стоять рядом с открытым капотом. Если не хуже. На просьбу может остановиться любой, даже болван, не понимающий ничего в механике. А тот, кто остановится сам, — ясно: знает, умеет, к тому же хороший человек, коли есть сердоболие. Наверно, в моём рассуждении есть изъян, но коварных, с нехорошими намерениями остановок возле моего терпящего бедствие автомобиля я не наблюдала.
Закончился бензин в баке — выставляю позади открытого багажника пустую канистру. Нужен буксир — кладу там же или держу в руках буксировочный трос. Заглох двигатель — стою у поднятого капота. Все эти безмолвные знаки понятны любому водителю. Зачем ещё махать руками! Застряла в грязи — тоже понятно.
Проезжает мимо? Да ради бога, приедет другой, понятливый.
Останавливается и в открытое окно спрашивает: «Помочь?» — могу покачать головой. Пусть уезжает! Если бы намеревался помочь, не спрашивал бы!
Однажды меня с «Москвичом» во дворе улицы Тушканова занесло в сточную канаву. После продолжительных дождей весь двор, от подъездов до идущего параллельно дому откоса, был залит водой. Около подъездов стараюсь не ездить: детишки и собачки оттуда выскакивают, как черти из табакерки, могут угодить под колёса. Поехала вдоль откоса. Лужа мелкая. И вдруг оба правых колеса плавно пошли вниз, я ещё по инерции немного проехала. Автомобиль наклонился вправо.
Было раннее утро, ещё сумерки: это я везла сыновей и их деда на рыбалку, а по дороге дед попросил заехать за «знакомой рыбачкой». Дед, забывший о своей рыбачке, и дети попытались вытолкать — бесполезно. Левые колёса стояли на асфальте, правые — в воде. Какие проезжающие автомобили здесь, в глухом дворе, в раннее воскресное утро? Из-за лужи не было и оставленных на ночь.
Из подъезда вышел какой-то мужчина, завернул за угол. Через несколько минут во двор въехала «Нива», встала за «Москвичом». Водитель — тот самый мужчина, ни слова не говоря, открыл свой багажник, достал трос, прицепил к обоим автомобилям.
Через секунду мой автомобиль, с диким скрежетом, оказался на поверхности. Мужчина отцепил трос, кинул его в «Ниву» и уехал. Действие продолжалось всего минуту. Как в немом кино — без слов! Это было потрясающе.
Ещё одна потрясшая меня услуга. На мою выставленную в качестве сигнала о помощи пустую канистру все проезжали, виновато сигналя и разводя руками: увы, был пресловутый топливный кризис. Дорога под Елизово, оживлённая: между Шуманинским перекрёстком (правда, тогда столь печальное название этот перекрёсток ещё не имел) и перекрёстком на посёлок «5-я стройка». И вдруг, к радости плясавших от нетерпения моих детей, остановился автомобиль, и мы увидели, что его багажник весь заполнен стоящими плотно друг к другу канистрами! Водитель залил нам не только полный бак, но и нашу пустую канистру. Я, конечно, заплатила. Но мы всё равно посчитали это подарком. Подарком судьбы.
Конечно, если автомобиль поломался в глухом лесу, помощь просить придётся — идти за ней к трассе, голосовать, останавливать, объяснять… К счастью, меня сия чаша миновала.
Доверяй, но по возможности проверяй
Один серьёзный мальчик Паша, заглянув вместе со мною в горловину радиатора и по-хозяйски засунув туда палец, перепроверяя мой визуальный контроль уровня воды, решил довести мужское дело до конца и взял из моих рук пробку:
— Я завинчу, я умею.
Не предупредила я помощника, чтобы он закрутил пробку только на пол-оборота, иначе, перекрученная, она уже не будет держаться. Когда мальчик захлопнул капот, я решила не травмировать своего малолетнего помощника перепроверкой. Авось и правда умеет?
Конечно, в пути пробка втихаря слетела и досталась какому-то другому мальчишке в качестве металлолома.
На тему «Доверяй, но проверяй» был и смешной случай, без материального ущерба.
Отъехала я от гаража уже довольно далеко, была на спуске с 14-го километра объездной дороги, когда меня наконец озадачили любопытные озирания пассажиров автомобилей, обгонявших мой «Москвич».
Оказалось, что еду я с большой металлической воронкой, торчащей сзади из бензобака. Как она не помешала закрыть багажник — уму непостижимо. И как мой муж Александр ухитрился захлопнуть багажник, не вытащив воронку, — тоже. Это были издержки советского дефицита бензина, когда приходилось создавать его запас и хранить в гараже. Там и заправлялись перед каждой поездкой.
— Кто залил бензин, тот и уносит пустую канистру в гараж, закручивает пробку бензобака и захлопывает багажник, — ворчала я в ответ на смех мужа.
Но потом остыла и тоже хохотала, представляя, как мы выглядели со стороны. Так смешон серьёзный, важный человек, у которого к спине приколота бумажка с дурашливой надписью.
О том, что в воронку, а затем и в бензобак могла угодить брошенная кем-нибудь сигарета, не хотелось думать. Правда, меня один камчатский писатель, Радмир, уверял, что на спор бросал горящую сигарету в ведро с бензином, и она гасла! Может, шутил, он на это мастер. Не проверяла: где уж разжиться целым ведром бензина при его дефиците?
Вопрос перед тем, как завести двигатель: «Вытащил воронку?» — стал сакраментальным. Он подразумевал также забытую канистру, складную лопатку, гаечные ключи, манометр и другие «подарки», оставленные на обочине братьям-автомобилистам.
Конечно, контролировать всё и вся невозможно. В конце концов, у каждого своя забота, своя сфера ответственности. Было бы смешно снимать колпак и подтягивать самой гайки, после того как на твоём автомобиле специалист-шиномонтажник поменял колесо. Всё равно что ходить по стройке с молотком и забивать после плотника гвозди по шляпку.
Тут уж мы, женщины-водители, — заложницы добросовестности своих ремонтников-мужчин.
Я не ходила по стройке с молотком, а так хотелось!
Если кому-то тоже захочется, предупреждаю, что, даже убедившись в качестве ремонта определённого механизма, всегда надо опасаться, что во время ремонта могло быть случайно испорчено что-либо другое. Ведь под капотом — настоящая «коммуналка»! Тесная, многоэтажная. Чтобы поменять изношенную деталь на новую, сначала надо, как правило, размонтировать «безвинный» соседний узел, а то и не один.
Я в этом с изумлением и ужасом убедилась, когда однажды мы вдвоём с Александром меняли корзину сцепления. Прежде чем заняться объектом ремонта — корзиной, нам пришлось открутить, отцепить и вытащить из-под капота половину «потрохов» — шлангов, проводов, деталей и узлов. Чтобы потом, когда поставим на место новую корзину, всё это вернуть и закрепить в нужном порядке, мы раскладывали снятое в длинный ряд по всему кооперативному гаражу, арендованному нами на время ремонта у моей подруги Людмилы. Не имея никаких помощников, только вдвоём, мы меняли эту чёртову корзину без перерыва почти сутки! Запомнилось навсегда.
И, конечно, невозможен контроль, если ты вообще не знаешь о том, что кто-то что-то где-то отвинчивал.
Однажды переключатель указателя поворота на «Москвиче» был снят во время какого-то постороннего ремонта, не связанного с «поворотником», а затем водружён на место «вверх ногами» («столпотворение» разнородных механизмов — не только под капотом, но и на рулевой колонке). В результате при моём намерении повернуть вправо мигал левый подфарник. А вместо левого мигал, естественно, правый.
Не ведая об этом, я была недалека от ДТП. Удивлённые взоры и ухмылки, которые ловила в зеркало заднего вида, не понимала. Почему мне за весь день никто не сказал, что я поворачиваю налево с мигающим правым сигналом? Наверно, это списывалось на мою неумелость. Женщина за рулём! Оттого и ухмылки.
Но водитель-профессионал понял! Это уже было к вечеру, когда мы с Александром поехали на дачу к моему брату. На 20-м километре, перестроившись в крайний левый ряд, включила указатель левого (как я думала) поворота. Остановилась, жду возможности повернуть налево, на дачную дорогу. Движение плотное, правая полоса тоже занята. И тут те, кто остановился за мной, на левой полосе, начали обходить меня слева, то есть по встречной! Ну что за дураки, ведь видят, что я показала левый поворот! Наконец дождалась просвета, съехала на дачную дорогу.
И тут с трассы раздались частые призывные гудки. На подножке остановившегося грузовика стоял водитель, что-то кричал, глядя в нашу сторону.
Сквозь гул трассы разобрала:
— …перепутаны повороты!
Я недоумённо посмотрела на Александра.
Он вышел, махнул водителю:
— Понял, понял!
А я не поняла. Как могли «перепутаться» повороты, если их никто не трогал! Александр признался, что «трогал», чтобы добраться до совсем другого, нужного ему места. Вот и попробуй проконтролировать!
Не проси пассажиров делать то, что можешь сделать сама
На стоянку я паркуюсь обычно задним ходом: потом легче будет выехать. А в гараж заезжаю прямым ходом, упираясь передним бампером в стенку. Гараж некапитальный, неосвещённый, поэтому утром, даже если уже рассвело, под откинутым капотом — потёмки. В них и приходилось проверять уровень воды в радиаторе и тормозной жидкости в стаканах, тыкать щупом в контрольное отверстие картера.
Ну что бы не заезжать задним ходом! Так и сделала.
Утром пришла в гараж с подругой Галей. Подняла капот, всё, как обычно, проверила и, не опустив капот, села в салон, завела двигатель.
Крикнула Гале, стоявшей в дверях гаража:
— Опусти капот!
Она из-за рёва двигателя не услышала, я приоткрыла дверь, показала, что прошу сделать.
Галя с готовностью подошла к капоту, мне её стало не видно.
Капот всё не опускался, зато автомобиль стал раскачиваться вверх-вниз.
— Что ты делаешь! — крикнула я в испуге, но Галя меня снова не слышала.
Я выскочила как ошпаренная. Галя, красная от натуги, вцепилась в верх капота обеими руками и чуть ли не висела, пытаясь рывками его опустить. Подпорный рычаг она, естественно, не убрала. При осмотре места происшествия выяснилось, что подпорка выдавила из капота пузырь и прорвала его край.
Оказалось, у Галиного брата какой-то такой удобный автомобиль, у которого капот ничем не подпирается, он на пружинах, опускается «лёгким движением руки». А вот у меня…
Принимая подарок, подумай, не станет ли он обузой
Подарили мне «башмак» — подкладывать во время стоянки на улице под колесо, чтобы автомобиль не покатился. Рыжий такой, под цвет «Москвича». Я радовалась: не надо искать камни. В них у меня была острая необходимость, так как «ручник» временно не работал, а прогревать двигатель, сидя в салоне и удерживая ногу на педали тормоза, утомительно.
На тебе, боже, что мне негоже! Ведь если раньше я просто отъезжала, не заботясь об оставленном камешке, то теперь надо было как-то забирать подарок! А значит, немного отъезжать, глушить двигатель, ставить автомобиль на первую передачу, вылезать, предварительно дёрнув вверх ручку, открывающую багажник прямо из салона, подбирать «башмак», захлопывать багажник с кинутым в него «башмаком», снова устраиваться на водительском кресле, заводить двигатель… Уф! Сколько лишней суеты!
Ещё два подарка — пепельница на магните и маленькое круглое зеркальце на присоске. Чудо какие симпатичные штучки.
Обе не держались, соответственно на магните и на присоске. Да разве на наших трясучих дорогах что-либо улежит на месте? В отсутствие левого зеркала я сделала безрезультатную попытку заменить его этим игрушечным зеркальцем. В конце концов поместила его перед пассажирским креслом — для забавы. Но это произвело обратный эффект: имея теперь какой ни на есть задний обзор, мои пассажиры комментировали дорожную ситуацию не только впереди, но и позади!
Даже подаренное прекрасное панорамное зеркало заднего вида, с электронными часами, которые имели ещё и функцию будильника, превратилось из предмета моего восхищения в раздражитель, потому что теперь перед лобовым стеклом висел-качался провод питания, который был необходим для часов. Да и само зеркало всё время пыталось наклониться под ему нужным углом.
Всё, что на определённом автомобиле установлено на заводе, — приспособлено к интерьеру и особенностям салона. Остальное — лишние побрякушки. Всякие ароматизаторы в красивых баночках, пушистые или блестящие висюльки перед лобовым стеклом, мохнатые игрушки у заднего стекла и так далее делают салон уютнее. Но не безопаснее!
Не в обиду будь сказано моим дарителям, припомню только несколько подаренных вещей, которые оказались необходимыми. Это удобная, нескользящая оплётка на рулевое колесо, подаренная моим двоюродным братом Володей; шикарная по форме и содержанию автомобильная аптечка, привезённая с материка подругой Людмилой по её собственной инициативе; хромированный баллонный ключ, преподнесённый Виталием; мощный домкрат, подаренный Анатолием взамен хилого ленточного, обломившегося вскоре после покупки; небольшая мохнатая висюлька на зеркало заднего вида, которую даритель Анатолий заявил как мой талисман, во что я свято верила.
То, что недопоставлено заводом вместе с самим автомобилем, лучше покупать самой или членами семьи, которые в курсе действительных потребностей: чехлы на сиденья, канистры, коврики в багажник, инструменты и так далее.
Не зная броду…
Очень мы любили ездить на Халактырский пляж. Особенно осенью. Тундра разноцветная, с шикшей и шиповником; Тихий океан синий-синий, а мокрый песок чёрный-чёрный; непривычный ракурс вулканов — Козельского, Авачи и Корякского.
Но донимала меня огромная лужа на дороге, в километре от берега океана. Все медленно объезжали её по краю тундры, переваливаясь с кочки на кочку. Я — тоже, всякий раз заканчивая объезд жутким грохотом сдёрнутого со «штанов» глушителя. Однажды я увидела автомобильный след, ведущий в лужу и выходящий на другом её берегу…
Лужа оказалась глубже, чем притворялась. Её форсирование прервалось попаданием колеса в яму. До противоположного берега оставалось метра три. Двигатель заглох, салон стал заполняться водой. Александр объявил срочную эвакуацию. Наши мальчишки с восторгом вылезали на капот и прыгали с него вперёд, где было уже мелко. Подруге Фаине, в туфлях на каблуках, такая акробатика стоила подвёрнутой ноги. Дед побрёл вброд.
Чей это был след, по которому я самонадеянно сунулась в лужу, стало понятно, когда со стороны океана показался голенастый «ГАЗ-69». Он был смешно поднят на высокой раме. Мой соблазнитель оказался и моим спасителем, вытянул на буксире.
Наверно, как и я, не умеющая плавать, мой Малыш-«Москвич» просто-напросто боялся воды. Почти все лужи и речки были «нашими». Даже в городе, на дороге между рынком на 8-м километре и постом ГАИ, у меня есть знакомая лужа.